4(09.00)ediuGtiLbPS

Санкт-Петербургский Литературный Гид
август-сентябрь 2000, зеркало
____________
*отражения версии — 25 августа, 2, 12, 14, 22, 29 сентября
____________
После некоторого перерыва, вызванного различными, как имеющими, так и не
имеющими отношения к делу обстоятельствами, мы опять приоткрываем проект
«зеркало». Среди имеющих отношение к делу обстоятельств можно выделить
появившееся теперь регулярное, но в общем-то бессистемное хронографирование
событий в таких изданиях как «Питерbook», «Литературная газета в
Санкт-Пететебурге», «Литературный Курьер», и т.п. Бессистемность вызвана,
во-первых, принципиально разными типами подхода к материалу, — ни одно из
названных нами изданий не имеет в виду чисто календарного подхода (хотя и
«зеркало» пока тоже); во-вторых, все эти издания можно считать
необщедоступными по типу распространения (повторюсь: «зеркало» пока тоже).
Тем не менее, «зеркало» продолжает тяготеть и к календарности, и к
общедоступности.
Итак, весь май и всё лето уже канули в небытие без отражения в «зеркале».
Сентябрь (т.е. сезон) можно считать начавшимся с 25 августа.

Взгляд от 02.05.00

дс25.08.00 Амплитуда
[помещаю своё эссе, не опубликованное на сайте «Поле Ру»]
25 августа 2000 года в 19 часов в Петербурге в Галерее 103 на Пушкинской, 10
состоялась презентация американской антологии «Crossing Centuries. The New
Generation in Russian poetry». Это издание, готовившееся в течение
нескольких лет, представляет собой переводы на английский язык более чем 80
современных русских поэтов. Подобная последняя антология, изданная в
Америке, отражала поэзию 60-х годов: Евтушенко, Вознесенский и т.п., поэтому
«Crossing centuries» ощущается этапной скорее по ту, а не по эту сторону
океана. Тем не менее, в «сто третьей» собрались для того, чтобы почитать
стихи — все слова об эпохальности были сказаны днём раньше на
пресс-конференции в Мраморном дворце.
Гостями вечера были: Джон Гай (редактор издания), Эд Фостер, Леонард Шварц,
Вадим Месяц (русский поэт, живущий в Нью-Йорке) и Александр Уланов (Самара).
Леонард Шварц прочитал своё стихотворение «Прилив» между двумя версиями его
перевода, выполненными А.Улановым и В.Месяцем. Также прозвучали ранние стихи
Джона Гая о битниках — и были прочитаны переводы Нины Искренко. Эд Фостер
также прочитал несколько стихотворений, одно из которых было переведено
Улановым. Манера Уланова как переводчика — увлекаться причастиями, сводить
поэтический текст к структуре, иногда противоречащей русскому языку — в
кулуарах говорилось о том, что «поэтов он уже победил». Напоследок Вадим
Месяц читал какое-то очень длинное стихотворение.
Вторая часть была посвящена коротким выступлениям петербургских авторов
антологии — Александра Скидана, Валерия Шубинского, Сергея Завьялова,
Дмитрия Голынко-Вольфсона, Светланы Ивановой. Выступление Виктора Кривулина,
пожелавшего прочесть только одно стихотворение, перевод которого вошёл в
книгу (остальные не помнит наизусть, текстов нет с собой), продолжилось тем,
что Джон Гай стал читать переводы стихов Кривулина на английский язык по
антологии, мотивируя это тем, что Кривулин — его любимый поэт.
Дискуссия сдохла на корню с вопроса неизвестного молодого человека средних
лет (ориентированного скорее на музыкальную культуру, о чём можно судить по
прикиду и по двум аудиокассетам, которые он держал в руке), адресованного в
общем-то, ко всем выступавшим — вопрос был скорее риторический — о том,
почему современная поэзия монотонна. Ответ на этот вопрос сформулирован не
был.

[В заключение хотелось бы упомянуть о замеченных в издании неточностях. Одну
из них можно считать текстологически-топографической, а в конечном итоге и
идеологической. В книге существует достаточно условная рубрикация:
концептуалисты какие-нибудь, женщины, геи и т.п. Как заметил в ходе чтений
Д.Голынко-Вольфсон, большинство питерских авторов находятся «за кольцевой
дорогой». Попробуем рассудить, что это за «кольцевая дорога» такая. В книгу
входят, кроме прочего, и переводы двух текстов Янки Дягилевой (1966-1991),
из одного из которых («По трамвайным рельсам») и заимствовалась эта самая
«кольцевая дорога»: перевод строки «посидим на трубах у начала кольцевой
дороги» снабжён сноской — «имеется в виду кольцевой трамвайный маршрут в
Москве». Возникает резонный вопрос: почему именно в Москве — появление в
тексте у Янки «шпал», «дыма с трубы завода», не говоря уже о «серых
машинах», «синих фуражках», «мы до ночи не вернёмся в клетку» (то есть, и
смысл-то тут немосковкий вовсе) и том факте, что Янка жила в Новосибирске,
противоречит этому пониманию трамвайных рельсов как московского Бульварного
кольца, и скорее поддерживает образ заводской окраины фактически любого
российского города. То есть, кольцо трамвая («начало кольцевой дороги») — не
Бульварное, и даже не МКАД. Следовательно, поэты находятся за пределами
разворотного круга трамвая, внутри которого чаще всего ничего нет (ну,
бытовочка может стоять какая-нибудь, туалет или палатка торговая). Никаких
больше координат в пространстве, кроме этого разворотного круга, нет.
Поэтому нет и предполагавшихся авторами противопоставлений: центр Москвы —
окраины Москвы, Москва — не Москва; и становится предельно понятным, почему
столь разные персонажи, как почти все петербургские поэты (например,
конкретно Дмитрий Голынко-Вольфсон и Валерий Шубинский) попали в эту
рубрику.]

~02.09.00 Интерьерный театр
Вечер поэта Марии Каменкович (СПб-Регенсбург) прошёл тихо и незаметно, в
двух отделениях. Тихо и незаметно же распространялась книга стихотворений
«Михайловский замок» (СПб, 1998), но стихи из этой книги читались автором
незначительно. [заметка Полины Копыловой об этом событии — в 10 номере
журнала «ПитерBook»].

дс12.09.00 Музей Ахматовой
Выпускники семинара Игоря Волгина в московском литинституте знакомили
немногочисленную публику со своим творчеством. Встреча вызвала интерес у
корреспондентов одного из каналов местного телевидения (заметим, как
разнятся вкусы литературно заинтересованной публики и потенциальных
телезрителей). Имена выступавших мало кому мало что говорят: Мария
Ватутина, Анна Аркатова (её книжка продавалась на вечере), Алексей Рафиев,
Олег Железков (извинившийся перед залом за один из прочитанных текстов,
обусловив появление соответствующей лексики тем, что сидел).

дс14.09.00 Музей Ахматовой, видеогостиная
Презентация книги нижегородца Кирилла Кобрина «Описания и рассуждения».
Видеогостиная музея была переполнена. Что касается композиции вечера, всё
было выстроено как бы наоборот — вначале следовали одна за одной хвалебные
речи: Алексей Пурин, Кейс Верхейл, Лев Усыскин, Аркадий Блюмбаум и др. Одним
из основных мотивов этих речей была принадлежность текстов Кобрина
«европейской» литературе, или же отсутствие деления литературы на русскую и
европейскую. Затем, после чаепития, Кобрин прочитал два эссе — «Буддический
город» и «Памяти «Кучи»». Оба текста так или иначе связаны с рок-н-ролльным
прошлым Кирилла Кобрина, временами в частных беседах называющего себя
«отставной козы барабанщиком» горьковской группы «Хроноп».
[об этом событии опубликованы заметки Полины Копыловой и в ЛГ, и в
Питерbook’е]

дс22.09.00 Музей Ахматовой
Вечер поэта Валентина Бобрецова, представлявшегося в двух амплуа — поэт
Валентин Бобрецов и художник Настя Козлова. Открыл вечер Виктор Топоров.
После чего Бобрецов, в лучших [около литературы лежащих] традициях
мистификаторства в петербургской поэзии стал вводить зал в курс дела,
прочитав подробное объяснение, кто такая Настя Козлова во всей истории её
(не)существования; двумя словами: она — художественное (или
художественно-ироническое) alter ego автора. Затем было прочитано несколько
небольших шуточных текстов (Насти Козловой), и только тогда Бобрецов перешёл
к главной части вечера — чтению в хронологическом порядке серьёзных
поэтических текстов, написанных за последние 25 лет.
[об этом событии — также заметка Полины Копыловой в Питерbook’e]

дс29.09.00 Музей Ахматовой
NordWest 2000. Фестиваль поэтов стран региона Балтийского моря — вернее,
петербургскую его часть вёл финский поэт и переводчик Юкка Маллинен.
Выступало более 15 поэтов из 6 государств. Звучало 7 языков (все
государственные плюс английский). Более 2 часов полный зал внимал поэзии.
Обо всём всё равно рассказать не удастся. Особенно обращали на себя внимание
следующие вещи.
Во-первых, латвийская делегация, состоявшая из поэтов 1970-х годов рождения,
то есть, достаточно юных, но при этом литературно небезынтересных.
Во-вторых, не очень приятное впечатление произвели поэты, участвовавшие со
строны России — у многих из них в текстах звучал излишний пафос — в том
виде, какой редко можно услышать в Санкт-Петербурге.
В-третьих, то, что мероприятие было промежду двух официальных банкетов —
один с пивом и бутербродами, второй с шампанским и крекерами, что никогда
ранее в Санкт-Петербурге не наблюдалось.
В-четвёртых, несколько поэтов поразили по-настоящему новыми интонациями —
особо можно отметить эстонского, в общем-то, мэтра Андреса Эхина и финского
поэта Томми Паркко, читавшего не только свои стихи, но и переводы российских
поэтов. Лично мне милее всех показался ещё один эстонец, Карл Мартин
Синиярв, который помимо поэзии пишет кулинарные книги, а стихи свои читал,
чтобы никого не обидеть, в переводе на английский.
Ну, и, разумеется, на память остался пухлый проспект фестиваля с
биографическими справками и текстами всех выступавших авторов.

эдп29.09.00 Амплитуда
[эссе Этера Де Паньи, саратовско-теперь уже петербургского литератора
приводится в авторской редакции]

Долго ли коротко ли. Открываю свои Петер-буржские заметки.

Кто-то давно и очень умный мучился вопросом, чем свобода отличается от
анархии. Если этот кто-то еще жив и мучается, отвечаю: «свобода это —
добровольное дело на принудительных началах», а анархия, соответственно, —
наоборот. Все это имеет непосредственное отношение к «шаман-пати»,
состоявшемуся 29 сентября сего года в Гуманитарном ателье «Амплитуда».
Представьте себе: тундра от края до края горизонта, чукчи сидят около
костра, слушают завывающий голос шамана… и до самого конца представления,
и даже после к костру подваливают опоздавшие члены племени. Это, так, для
начала.
Вы помните, музей (безразлично, какой) — в нём почти наверняка есть такие
канаты, за которые нельзя «заплывать». Вот за таким канатом (на самом деле
это была полоска клейкой ленты) и расположились камлающие,
отрицая вовлеченность слушателей в процесс камлания. «Самая типичная
практика для шаман-пати». Для тех, кто не знает, — помещение галереи не
обладает заметными акустическими возможностями, но размерами оно не так
велико, чтобы это отражалось на слушателях, лишенных музыкального слуха,
наподобие Вашего покорного слуги. Однако, при таком маленьком помещении
можно обыграть массу фокусов расположения зрителей и исполнителей.
(Например, барабанщика Александра Света можно было бы разместить за спинами
слушателей, сломав консервацию выступающих в замкнутом пространстве сцены).
Обидно, что единственной заметной попыткой такого рода было размещение
туалета за сценой. Как я понимаю, это обыгрыш темы подсознания в современном
обществе, ведь туалет — последнее табуированное бытовое пространство. Еще
это ассоциируется с упоминанием
Кэнди Малахаевым сиднейской олимпиады в Австралии (Австралия — страна наших
антиподов), но тогда Кэнди выступал против самого себя, так как он сам был в
знаковом районе туалета. Да ладно, может быть, Кэнди что-то другое имел в
виду, — честно говоря, кроме упоминания об олимпиаде, я ничего не расслышал,
хотя сидел от него на расстоянии вытянутой ноги — слаб … слаб голосок у
Кэнди.
Но вернемся к началу выступления. Програмная речь Гермеса Зайготта, блестяще
определяющая концепцию вечера, задает посылку на соответствие авторов
некоторой традиции шаманизма, отображенной на все еще настоящий
20-ый век. И нет ничего страшного, что вопрос в том, что такое
вдохновение (в конце концов, решать проблемы заново — это признак
наступающего трансмодернистского возрождения). Затем, одетая в
неославянские одежды Надежда Григорьева выступала с хорошим текстом про
тяжелую жизнь Антона Павловича Чехова: прочитываемая попытка вызова духов,
хотя дух обиделся и так и не появился (может быть, испугался Кэнди и г-на
Вольфсона). Чехов, по сравнению с шаманами, — наш современник, и
выступление г-жи Григорьевой послужило как бы мостом между псевдошаманизмом
Гермеса и странными (и странно современно одетыми) его последствиями: я
подразумеваю Кэнди Малахаева и Дмитрия Голынко-Вольфсона. О первом я уже
говорил, а о последнем ничего сказать не могу, так как утомительное
вслушивание в неслышимое за гулом ввело Вашего покорного слугу в состояние
глубокого осоловения. Нельзя забыть о единственном из поэтов, кто приехал из
Москвы — Алексее Чуланском. Алексей неожиданно возвращает рэп-стилю его
вудуистские (шаманские) корни. Средствами: стилем, танцем, взятым из рэпа,
он отражает тексты, ведущие происхождение из шаманских ритуалов, описанных в
книгах фэнтези. Смешение реального с чистым текстом — это, пожалуй,
достаточно объективно в мире, где отличить одно от другого становится
практически невозможно. Еще про Алексея можно добавить: он единственный из
«шаманов», который не пользовался бумажным текстом при выступлении; все-таки
это — прекрасный подарок для любителей театрального презентирования текстов.
Ваш покорный слуга перечислил большую кучу авторов и их текстов — можно
попробовать сделать какие-нибудь обобщения. Единственное общее между
выступавшими — их происхождение от вымирающей постконцептуалистской школы
кибировского пошиба (г-жа Григорьева — самая крайняя в этой группе, и,
скорее, тяготеет к Хармсу и Сосноре, но все-таки такая связь в контексте
данного выступления прослеживается). Но дети выросли разными и непохожими,
и, совмещая их в одном месте, недостаточно прописывать границы котла, в
котором они варятся, — мы все варимся в котле русской литературы, но надо
прописывать и детали взаимодействия текстов. Эклектика хороша тогда и только
тогда, когда она фальшива. Иначе говоря, при такой сборной солянке
концептообразующей речи недостаточно, желательно выдавать какие-либо
дополнительные ключи или искать новые пути построения единого текста
проекта. Хотите — время собирать камни (?), но чтобы их собирать, надо
научиться плести корзины, как оказалось — это дело трудное и незнакомое,
что ж, надо пытаться и учиться.

Авторы материалов:
~пересказано присутствовавшими / читано в газетах / видено по TV/ найдено в
Интернете // не прописано во всех деталях
дс — Дарья Суховей
эдп — Этер д Паньи

(с) Авторы текстов, 2000
(с) Дарья Суховей, сбор и редактирование информации, 2000
Возражения и уточнения на usyskin@mail.wplus.net.
Републикация запрещается. Распространять честно.